Просто — Янка

Янка Дягилева родилась осенью, ровно 35 лет назад.

Я еще до встречи я знал ее по магнитофон­ным записям песен, которые привозил из Новосибирска мой друг Валерий Рожков. Валерка уже был знаком и с Егором Летовым. и с Янкой, т. к. с ними был дружен его старший 6paт Александр, который жил в Новосибирске, успе­вал совмещать работу фи­зика-ядерщика с увлечени­ем музыкальным авангардизмом.

В те годы еще мы слушали "Гражданскую оборону", "Инструкцию по выживаний", Юрия Наумо­ва и других представителей совковой "контркупьтуры". Поддерживали тесную связь с ангарским ТОМом - Творческим объединением молодёжи - и большую часть свободного от работы и учёбы времени про­водили там. Ангарский ТОМ в то время, по­жалуй, был в Иркутской области единствен­ной отдушиной, которая давала возмож­ность неформально настроенной молодёжи прикоснуться к такому явлению, как музы­кальный андеграунд отечественного образца. Благодаря налаженным контактам с питерским рок-клубом ангарский ТОМ предо­ставил возможность посетить с концертами иркутскую землю легендарным рок-груп­пам, "Зоопарк", "Ноль", "Нюанс" и "Теле­визор". Устроил в 1988 г. в своем помеще­нии двухнедельную выставку произведений питерских художников, тогда ещё мало из­вестных в стране "митьков". И туда же ре­шено было пригласить с несколькими акустическими концертами Янку Дягилеву. Вечером, накануне приезда Янки, Валерка «Взл» позвонил мне на работу с предложе­нием встретить ее утром следующего дня, что мы и сделали, Янка приехала вместе со своей подругой Анной Волковой. В отличие от хрупкой Анны. выглядела крепенькой (си­бирского типа) девушкой лет двадцати-двадцати двух. Округлое лицо обрамляли «хипповые» волосы золотистого цвета.

- Янка, - просто представилась она и, улыб­нувшись. протянула руку. С вокзала мы по­ехали к родителям Взла, где девчонки при­няли ванну с дороги и привели себя «в над­лежащий вид», так как через несколько часов нужно было ехать в Ангарск, где в ТОМе местный «пипл» ждал обещанного выступления. Пока Анна помогала налаживать обеденный стоп, Янка знакомилась с Валеркиной гитарой, на которой ей предстояло иг­рать вечером в Ангарске. Мы сидели у Вэла в комнате, которую наша группа использовала для репетиций и как студию звукозаписи (бедные соседи!). Янка спела "Я неуклонно стервенею» и "По трам­вайным рельсам». Затем гитара перешла ко мне, и я проорал свою новую песенку. «Ух, ты!» - усмехнулась Янка на последнем ак­корде, Так состоялось наше знакомство на творческом уровне...

На ангарском концерте в ТОМе присутство­вал почти весь цвет местной неформальщи­ны, включая представителей из Иркутска: фотографа Виктора Сухова и известного ус­троителя подобного рода выступлений Иго­ря Степанова (партийная кличка «Химик Бы­товой»). На стенах красовались творения «митьков», у магнитофона и микшерского пульта колдовал Вэл, а народ группировался вокруг Янки, стараясь как следует запом­нить это «явление» на ангарской земле. Ме­стная молодёжь притащила ведро(!) пива и поднесла его гостье в знак уважения и вос­хищения. Позже из этого ведра черпали все, кому не лень, так как с выпивкой в восемь­десят восьмом году дело обстояло не луч­шим образом - партия и правительство ори­ентировали народ на трезвый образ жизни. Публика приготовилась ловить кайф под Янкины песни, но вскоре произошёл досадный облом: примерно на второй песне на гитаре полетела первая струна, а мы даже не дога­дались захватить запасную. Пауза в поисках струны затянулась на час. Потом выступле­ние продолжилось, и Янка спела хорошо, но настроение у неё было испорчено. После концерта те, кому негде было перено­чевать. разместились на одном из ангарских «флэтов», где из мебели были только кро­вать, стол и пара стульев, но были гитара, пара булок хлеба, чай, банка сгущёнки и большая бутылочка одеколона в качестве выпивки, У Янки в этот вечер разболелась голова, и она уехала в общежитие к Татья­не Блажко. бывшей в то время одним из организаторов ТОМа. На следующий день Янка уже выступала перед иркутскими не­формалами в помещении библиотеки на ул. Триписсера.

В первых числах мая следующего 1989 * го­да я приехал в Новосибирск к Валерке. В институтском общежитии, где он в тот пе­риод обитал, большую часть времени про­водила и Янка, предпочитая общаговскую жизнь домашнему уюту. Жизнь в общаге была веселой. Здесь время от времени появлялись интересные личности, такие как Юля Шерстобитова из Томска, вокалистка группы «Некие Стеклянные Пугови­цы». Это ей Янка в 1987 году посвятила песню «Я оставляю ещё полкоролевст­ва»... Приходил поэт и художник-авангардист Виктор Виркутис. Сама атмосфера явно способствовала проявлению творчес­ких способностей.

Мы с Взлом съездили на три дня в Омск к Егору Летову, где наше сотрудничество вылилось в совместный альбом. Спустя какое-то время Летов предложил было за­писать что-то типа нынешних «Старых пе­сен о главном», куда вошли бы уличные полублатные песни, с привлечением к проекту Янки, но этому замыслу так и не суждено было сбыться. По возвращении в Новосибирск мы попа­ли в атмосферу шумного веселья Шли майские праздники, и люди в общаге оттяги­вались «на всю катушку». Особенно ярко за­помнился один эпизод. Как-то вечером на этаже, где жил Вэл (и находилась в то вре­мя Янка) устроили попойку, которая затяну­лась далеко за полночь. Помню, как мы тес­ной, шумной компанией расположились на балконе-лоджии. С неба таращились сибир­ские звёзды, по кругу ходила объёмистая кружка с кофе и коньяком и гитара. В цент­ре внимания, конечно же, была Янка. Она пела свои песни одну за другой, как будто раскидывала вокруг себя карты с отчаянной искренностью, и её длинные волосы веером летали вокруг головы, скрывая лицо. Это было что-то! Затем вдруг, как бы очнув­шись, Янка спохватилась: «Ой, что это я? Эту же песню я обычно не пою...» Зимой в Иркутске, во время приезда Олега Манагера мы вспоминали Янку и этот им­провизированный концерт на балконе. Я за­метил, что в тот вечер в Янке было что-то колдовское. «А она и есть самая настоящая колдунья», - убеждённо подтвердил Манагер. 

Мой поезд отъезжал из Новосибирска в первом часу ночи, и была теплая майская ночь. Транспорт уже не ходил, мы шли «по трамвайным рельсам»: Янка с Аней впереди, мы с Взлом следом. И вдруг, в момент, когда мы проходили по набережной Оби, девчонки выдали дуэтом народную «Ой мороз, мороз». До поезда ещё оставалось время, и мы зашли к ней в частный дом на два хозяина. Янка подарила мне свою фотографию и вручила две фенечки для Татьяны и Светланы из ангарского ТОМа. «Передавай привет всем знакомым, - сказала она. - И скажи им чтобы не подыхали!..»

В октябре 1989 * года мы снова встретились с Янкой на иркутской земле. Первый концерт должен был состояться в одном из ангар­ских ДК, второй в Иркутске. Мы с операто­ром Андреем Гнездовым приехали в ангар­ский ДК за час до концерта, уже собирался тусовочный люд. Под выступление Янки от­вели малый зал на втором этаже. Вскоре со­общили, что приехала Янка, и мы поспеши­ли в вестибюль. Спускаюсь по лестнице в фойе и вижу её, слегка взволнованную тем, что не находит никого из

знакомых. В этот момент «Яныч» напоминала сибирскую кошку, нервно расхаживающую туда-сюда в незнакомой обстановке. Наша встреча была дружеской и тёплой.

Может быть, это из разряда мистики, но в начале концерта в Ангарске (как и год на­зад) опять произошла небольшая неувязка. На середине второй по счёту песни вдруг зафонил микрофон, и Янка, чтобы не пре­рываться, поднявшись со стула, отошла от микрофона и допела, встав на колени, на краю сцены. Этот миг и зафиксировал фо­тограф Виктор Сухов. После чего Янка по­просила объявить десятиминутный перерыв, так как у неё свело левую руку, и она не могла брать аккорды. Во время перерыва мы сделали ей массаж руки, вспомнив дет­скую «крапиву», после чего концерт продол­жился и прошёл на уровне.

Коммерчески успешно принародно подыхать,

О камни разбивать фотогеничное лицо,

Просить по-человечески, заглядывать в глаза

Добрым прохожим...

На следующий день в Иркутске перед здани­ем библиотеки уже собралась довольно вну­шительная толпа иркутских поклонников творчества Янки, и когда впустили всех, кто приобрёл билеты, снаружи оставалось ещё человек двадцать. Запустили и их (не каж­дый день в Иркутске выступает Янка Дягиле­ва!). Так как в зале стульев на всех не хва­тило, большинство уселись прямо на полу. А когда Янка начала петь, народ придвинулся к ней вплотную. Этот концерт был из тех ма­гических действ, когда исполнителя и слу­шателя объединяет нечто общее. Были мо­менты, которые напомнили полупьяный творческий полёт майской ночью в новоси­бирской общаге: песню-крик, песню-стон и взлёты-падения длинных волос - то ли Патти Смит, то ли Дженис Джоплин в одном лице. Но это была она - наша Янка.

Мы по колено в ваших голосах,

А вы по плечи в наших волосах.

Они по локоть в тёмных животах,

А я по шею в гибельных местах.

Мы под струёй крутого кипятка,

А вы под звук ударов молотка.

Они в тени газетного листка,

А я в момент железного щелчка...

Люди долго не хотели расходиться, всех объединили Янкины песни. Возбужденные и какие-то торжественно радостные ребята подходили к ней и предлагали раскурить "косячок». Какие-то тусовщицы фотографи­ровались вместе с Янкой, кто-то просил автограф на память. Но когда помещение на­конец опустело, и остались "только свои". Мы устроили грандиозную пьянку с песнями под гитару, вспомнив и Высоцкого, и Гре­бенщикова (здесь постарался Лёха Рыбаков из «Млечного пути»), и летовскую "Все идет по плану!». Янка еще никогда не была на Байкале, и наутро мы отправились туда Когда добрались до Листвянки, и все приня­лись обсуждать дальнейший маршрут. Янка, отойдя в сторонку, присела на берегу и ста­ла смотреть на волны, накатывающие на су­шу, думая о чём-то своем. Тема воды зани­мала в ее стихах и песнях особое место, и те, кто знаком с творчеством Янки. конечно же. заметили это.

Торопился - оказался,

Отказался - утопился,

Огляделся - никого...

Вечером того же дня Янка уехала в Новоси­бирск...

В последний раз мы виделись в феврале 1991 года, когда Вэл Рожков. Янка и Анна приезжали в Усолье-Сибирское перед нача­лом нескольких концертов в Иркутске, ини­циатором проведения которых являлся всё тот же Степанов Янка посетовала на то, что организаторам не удалось сразу выбить в Иркутске зал под выступление, поэтому им с Нюркой придётся задержаться у нас на не­делю или больше. Из-за этой задержки у Ян­ки срывалась запись новых песен в Новоси­бирске. В конце концов "Химик" нашёл для выступлений читальные залы двух библио­тек: уже "обкатанной» на Трилиссера и в библиотеке им. Иосифа Уткина Но перед этим Янке и Анне пришлось «зависать» у друзей то в Усолье, то в Иркутске и Ангар­ске, где им, конечно же, всегда были рады. Несколько месяцев спустя, 10 или 11 мая, в Усолье-Сибирское приехал из Новосибирска на пару дней Вэл. Он рассказал, что в Новосибирске, в трамвае, встретил отца Янки, и тот сообщил, что дочь пропала. Поссорилась с родными и ушла. Никто ещё не предполагал, что Янки уже не было в живых. Через неделю после отъезда Вэла кто-то прочитал в "Комсомол­ке» о смерти Янки Дягилевой.

Через год на новосибирском кладбище мы застали возле могилы Янки группу ребят хипповского вида. Остывшее кострище ука­зывало на то, что они провели на кладбище всю ночь. Вокруг могилы не было никакого ограждения Более чем скромный памятник-тумба выкрашен алюминиевой краской, под ним догорала свеча. Сбоку виднелась нацарапанная кем-то надпись «Янка, ты с нами». Заморосил «слепой» майский дождик. Всплакнув, он вскоре прекратился.

 

Олег Сурусин.

 

* Здесь по смыслу должен быть 1990 год – в статье Сурусина опечатка или ошибка.

 

ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД