|
Фрагменты из книги. Сотилиан Сикорский (Рулонов Кирилл).
|
|
|
Путь
дурака. Том 4. Супердуховность
21-го века. Самара (2000) *** Стр.
275-276: Неожиданно в холл вразвалочку вошла здоровенная деваха с рыжими длинными волосами, одетая в военную униформу. Внимание присутствующих направилось на нее. - А! Янка, привет, - заорало сразу несколько человек. – Ты откуда? - Из дому. Из Омска. - А как там Егор? - Да он еще один концерт записал. - С группой? - Да нет, один, - простодушно сказала Янка. - Как один? – все переглянулись. - Да наложением на Мадонне. - Вот здорово! - Там и мои песни есть, - добавила Янка. Я с интересом смотрела на эту девчонку, которая впоследствии стала легендой российского панка. - Кто это такая? – спросила я у рядом сидящего панка с замалеванной рожей. - Да это же Янка Дягилева, Егорова Жаба! – сказал тот, что радостно разглядывал Янку. - Егорова кто? – вылупилась я. - Жаба! Что, ни разу не слышала что ли? - Жаба? – не выезжала я. - Ну, телка, что ли. – Увидев, что я ничего не понимаю, сказал. – Ну, жена, в общем, по урловски говоря. - А? Жена, тогда понятно. А кто такой Егор? – прилипла я как часть растения к части тела. - Егор? Это Егор Летов, - поучающе сказал панк. – Ну, «Гробов» слышала? - Это в которых хоронят что ли? - Дура! ГрОб – это «Гражданская оборона». - Ничего не понимаю, - замотала я головой, как собака, отряхивающаяся от воды. - Потом поймешь, - махнул на меня рукой панк. - Янка, а как вас тогда после концерта повинтили? – любопытствовал один старый рокер. - Да я вышел первый, а за мной все наши, - неожиданно сказала о себе в мужском лице Янка. – А тут толпа гопоты стоит. Один подбежал да как мне захерачит по фейсу. Ну, я с ним драться начал, тут и все наши подоспели. А гопота на Егора набросилась и кричит: «Мочи Дохлого! Мочи его!» Я Егора спасать стал, свалка дружная началась, а тут и мусора подоспели. Ну, разняли нас, да и в каталажку на 15 суток потащили. - А за что на 15? – спросил тот же рокер. - Да ксивы с собой не было. За бомжовку и посадили. - А где ксива-то у тебя была? - Да дома, елки-палки! – махнула она рукой. - Вот так дела! Никогда не оставайся без ксивы! Так ведь не только на 15 суток залететь можно. Ну, ты даешь! – уже смягчившись, поучал корифей клуба. – Ну а Егор что? Его тоже повинтили? - Тоже повинтили, но быстро отпустили. Ксива-то у него с собой была. - Вот видишь! Это самое основное! Да ладно. Егор-то на фестиваль к нам приедет? - Да, обещал. Раз обещал, значит, будет. -
Ну и классно. Тебе есть куда вписываться? *** Стр.
307-315: - Ну, вот и здорово, - сказал он потягиваясь. – А скоро ты увидишь всю Россию, поездишь, увидишь систему. Как я тебе завидую! - Почему? – не поняла я. - Потому что у тебя все еще впереди, ты еще молодая, - сказал он немного грустно. - А ты что старый что ли? – удивилась я. - Еще нет. Но когда начинаешь, всегда веселей. А потом ко всему привыкаешь, и уже былого восторга нет. Все кажется обыденным. Я ведь 10 лет уже в системе! - Десять лет?! – удивилась я. – Постой, а как же Янка? Я ведь слышала, что она твоя жена, а тут у нас вот такое произошло! - Ерунда, - сказал Егор, - у нас просто свободная любовь. - Какая любовь? – не въехала я. - Свободная, - ответил он, - не «фри лав», иначе говоря. - А это как? - Ну, когда люди не принадлежат друг другу, не стараются друг друга захапать или поработить, как все обычные дураки, а относятся к этому спокойно, как к чему-то естественному и полезному. А вся семейная ерунда им просто не нужна! - Но почему же Янку считают твоей женой? – не унималась я. - Ну, уж не потому, что я трахаюсь только с ней, - парировал он. – Просто она поддерживает мои взгляды и убеждения, помогает мне проводить их в жизнь! – лаконично и ясно сказал он. - А, это как Ленин и Крупская? – сделала сравнение я. - Ну да, что-то вроде этого, - сказал Егор и рассмеялся, - хотя мне не очень лестно сравнение с Лукичом. Ну, в общем надо понять, что это не так уж и важно, кто с кем трахается. Важно только то, на кого человек работает в энергетическом смысле, кому он предан. Последние слова я уже слышала через сон. И уже через мгновение я провалилась в него. *** Рулон кивнул Селене, которая ждала
этого момента в соблазнительной позе, в большом кресле. Она начала свой
рассказ. - Когда я ездила по трассе, то
однажды я познакомилась с Егором Летовым из
«Гражданской обороны». Я вписалась у него дома, а он был сыном одного
партийца, и очень не ладил со своим отцом. Отсюда взялось многое в его
протесте против коммунистов. Выяснилось, что раньше он занимался йогой, но
потом решил, что этого мало, что нужен ещё социальный протест. Он жил в узкой
комнате на первом этаже и гопники часто били у него
стекла. Все в его комнате было завешено фотографиями различных музыкантов. У
него была большая коллекция пластов. Он тратил все деньги, чтобы их купить.
Потолок был необычно побелен и в середине к нему был приклеен большой
кленовый лист. Он мне объяснил, что не каждый панк
может пойти на крутой протест. Они больше играют в фашистов, или еще
кого-нибудь, а потом становятся обычными мышами. Это все ерунда, это не
настоящие панки. Так же в его комнате стояли два
магнитофона, на которых он записывал все свои концерты. Часто, переписывая
запись с одного на другой, добавляя еще какой-нибудь инструмент. Потом мы
легли спать. Трахался он, как и все, – никудышно.
Ну, а потом, я поехала дальше. Уже из другого города позвонила ему от
каких-то рокеров, но они выхватили трубку и сказали ему, что трахают меня. Он после этого на меня обиделся. Потом до
меня дошел слух, что он утопил свою жену Янку Дягилеву в ванне… Путь
дурака. Том 5. Москва (2001). Стр. 233-234: На память мне тут же пришло одно из выступлений Летова в N-ске. Егор повздорил со звукорежиссером во время репетиции перед концертом. Он требовал, чтобы тот сделал звук на сцене по своему усмотрению. Звукорежиссер считал себя очень опытным в этом плане и сделал по-своему. Возникла перепалка, не увенчавшаяся ничем. Но в результате этого звукорежиссер затаил на Летова злобу. И когда начался концерт, прямо во время кульминации резко отключился микрофон, и Летов, подобно рыбе, беззвучно открывающей рот, заметался по сцене. «Дайте звук! Дайте звук в зале!» - голосил он изо всех сил. Но разозленный пакостник даже и в ус не дул. Он только радостно восседал за своим пультом и смотрел, как мучается его жертва. Егор согнулся в три погибели прямо посреди сцены и дудонил в микрофон: «Дайте мне звук! Звук в зал!» Кто-то из зала начал утешать его: «Да ты не расстраивайся, Егорушка! Все будет хорошо!» Металлисты, наоборот, засвистели, заулюлюкали, заорали: «Давай проваливай, поганый пункер» (Концерт был смешанный – всех направлений рока). В Летова полетели банки из-под пива и бычки. В общем, неизвестно, чем кончилась бы истерика Егора, если бы на сцену не вышла Янка с гитарой и не спасла бы все положение. Спев несколько песен без микрофона и ансамбля, она очень сильно эмоционально завела толпу. Панковье кричало: «Молодец, Янка! Янка, хой!» А Егор в это время ходил за кулисами и от зависти кусал себе локти, бесясь и на режиссера и на Янку одновременно. В этот момент отчетливо было видно, насколько Янка взрослее, целостнее и сильнее его. Насколько он психован, глуп и инфантилен по сравнению с ней. Не раз бывало так, что во время потасовки с гопниками Янка своей могучей грудью защищала Егора и шла первой в атаку, как боевой слон. Получая по морде от озверелой гопоты, она прятала за своей спиной пункера в Ленноновских очках по кличке «Дохлый». Он с честью оправдывал это прозвище. Когда страсти утихали, она говорила, рассматривая свои синяки: «Вот как я с ними подрался! Они мне пизды дали, но и я им пизды дал!» Все весело смеялись над ее обаятельными выходками, хлопали по плечу и говорили: «Молодец, Янка! Свой парень!» Все
эпизоды о Янке и Летове написаны девушкой, которую
в книге зовут Селена. |
|
|
|
|