Из: «Защита Летова»
|
|
|
...Мы вправе задать вопрос, почему и
откуда у Егора, столь рьяно исповедующего идею саморазрушения, появилось
вдруг столько явно плотских образов (типа червячков, колбасок, бороды, пизды
и т. п.), и какой смысл сокрыт во всех этих аллюзиях на тварность, да и зачем
ему отвечать «всегда живой»? Никакого противоречия на самом деле нет. В доказательство сего положения можно привести слова Элиаса Канетти, писателя, который более полувека раздумывал о том, каковы основные черты психологии человека в тоталитарном социуме. Поразивший нас феномен он, оказывается, уже вычленил и описал очень четко: «Миг,
когда ты пережил других – это миг власти. Ужас перед лицом смерти переходит в
удовлетворение от того, что сам ты не мертвец. Мертвец лежит, переживший его
стоит. Как будто прошла битва, и ты сам победил тех, кто мертв. Когда речь
идет о выживании, каждый враг другого, по сравнению с этим изначальным
торжеством всякая боль ничтожна». В
общем, отмеченное это свойство красной нитью проходит через весь альбом,
например, в таких строках: «Введенский
в петле плясал, Маяковский пулю сосал» – слабый текст, который следует, увы,
сразу после сильного «Красного Смеха». Когда я осознал, что стоит в действительности
за призывами к саморазрушению и смакованием темы смерти в творчестве Егора,
то поначалу почувствовал себя очень разочарованным. Неужто все объясняется
так просто? Но меньше всего следует винить в этом самого Егора Летова. Он
просто очень чутко выразил в своих песнях дух нашего времени, которому льстит
считать себя свободным. Если он популярен, и его слушают многие, то значит, он
хорошо его выразил. А если в этом духе так сильно влияние тоталитарной
идеологии, что основные ее структуры накрепко сидят уже в подсознании, то
Егор тут совершенно ни при чем. Когда
я уже работал над этим текстом, то включил однажды поздно вечером приемник и
почему-то сразу же попал на передачу памяти Янки Дягилевой. Мне показалось
интересным это совпадение, там говорилось почти о том же, о чем я в этот
вечер думал. Как я понял из передачи, есть люди, которые склонны видеть в
философии суицида, которую придумал Егор, причину гибели Янки, да и других.
Пожалуй, можно согласиться с ведущим программы (не запомнил его имени), что
это едва ли так. В каждом случае должны быть свои причины. Тема рока как
выражения идеи саморазрушения обсуждается еще со времен двух Джимов –
Моррисона и Хендрикса, Брайана Джонса, и больше, чем было уже сказано, к ней едва
ли прибавишь. Все же, если вдруг найдутся люди, готовые всерьез воспринять
все то, о чем поет Егор, хотелось бы, чтобы они немного подумали о том, что
лежит в основе его призывов, и в каких дураках рискуют они оказаться, если
вдруг решатся воспринять их буквально. Тоталитаризм тем и привлекателен, что
всегда сначала обещает нечто прекрасное и небывалое, а кончается все
карточками на муку. И это в лучшем случае. Кажущееся неприятие Егором жизни,
как это ни покажется парадоксальным, ведет именно к утверждению жизни, – только
какой? «По-прежнему ползли червячки». Про такую жизнь действительно хочется
воскликнуть: «Заберите! Заберите ее на фиг!» Александр
Иньшаков «Шумелаъ
Мышь» №2/1991 Воспроизводится по публикации в газете «Гуманитарный фонд» (Москва) №50(101)/1991 |
|
|
|
|