Кирилл Комаров |
|
|
Общая атмосфера фестиваля "Рок-Акустика" - разброд, шатание и пьянство. Жуткий мороз - помню, что я очень замерз. Гостиница, куда нас всех поселили, была очень похожа на общежитие, - по крайней мере, быстро была превращена в общежитие. Стоял дым коромыслом, все пили. Я один раз зашел к кому-то за спичками - там был такой реальный смэлл, там так пили, что проще было закурить… Люди, которые были знакомы до того, с радостью общались между собой, те, которые не были знакомы, быстро познакомились. Я с кем-то общался, у меня брали интервью, я давал какие-то автографы, но все равно искал знакомые питерские рожи: Игоря Каима, Юрку Наумова, Ваню Воропаева, который тогда в АДО играл… У меня не было ощущения, что здесь все объединены какой-то такой грандиозной идеей, - может быть, потому, что я не был - и сейчас не являюсь - носителем какой-то идеи. По формальным признакам это была некая общность: люди с акустическими гитарами, которых не пускают на телевидение, поют песни, которые они написали сами. При этом там можно было встретить людей типа Игоря Каима и Рашида Фанина, - это была просто инструментальная музыка; людей, которые пели такие бардовские песни; и людей, которые пели просто-таки подзаборные песни. Именно такое впечатление на меня произвел нынешняя звезда Вадим Степанцов: довольно странно было слушать сначала, допустим, АДО или Юрия Наумова, а потом про "пьяную, помятую пионервожатую". А ведь во всем этом собрании "революционеров", мне казалось, должна быть некая антипопсовость и антиблатняковость. Хотя, конечно, воспринималась публикой "пьяная пионервожатая" очень хорошо. Я с удивлением обнаружил радостную реакцию зала и понял, что у меня с залом, видимо, разные идеологические позиции. Было полно народу, какой-то громадный зал, мест
на 800-900 - с балконом, со всеми делами. Стояло огромное количество
микрофонов на сцене, безумное количество, их путали звукорежиссеры, ведущие,
музыканты… На каждом была цифирка, чтоб звукорежиссер из зала мог увидеть ее.
Но звук был не фонтан - даже сейчас он часто не фонтан, а тогда-то с чего
фонтану быть? Откровенно провальных выступлений не было, всех хорошо
принимали. То есть если человек не шугался и рубился честно… та же Янка. Она
играла довольно коряво, насколько я помню, но было видно, что она рубится, и
зал ее принимал хорошо. Но на меня ее выступление впечатления не произвело.
Может, потому, что было очень много разговоров за кулисами - вот тот
общежитский междусобойчик, который был переведен за кулисы: мол, мы свои,
мы-то понимаем, что мы тут гении все, и сейчас придет Янка, а Янка - это
круто… Видно, я и ждал чего-то крутого, а в моем понимании крутое - это то,
что у меня на полке стоит. Фирма, то есть, и не любая при том. А я так
воспитывался, что критерии одни и те же. Я не понимал, почему это называется
рок-н-роллом, для меня это тогда было важно. И как-то крутизны я в Янке не
просек. Возможно, это было еще связано с моим самоощущением: я-то крутым себя
не чувствовал и не чувствую, и вдруг я услышал человека, про которого
говорят, что он крутой - не только Янка, там много таких было - и я слушаю
его со стороны, и понимаю, что он ничуть не круче меня. А поскольку я знаю
априори, что я не крутой… Я потом смотрел и свое, и ее выступление на видео:
вот я вижу, как я волнуюсь, а вот так волновалась Янка... Другое дело, что ее
песни, конечно, очень многие в зале знали, а мои не знал никто. Но там и не
было людей, которые выходили с настроем типа "щас я вас всех
сделаю!" - одно имя, и уже ничего петь не надо; то есть высоцких там не
было. Но там вокруг находились люди типа Каима - замечательные музыканты,
крепкие, профессиональные ребята… И Янка дает интервью, ее спрашивают что-то
вроде: вот, гитара у вас не настроена была - это фишка, это стиль такой? И
она так и лепит, что да, у настоящего рокера всегда должна быть немножко не
настроена гитара. Для людей, для которых разница в восьмую тона -
существенная разница, которые играют индийскую музыку, это звучало, мягко
говоря, вызывающе. Есть объективная система значимости того или иного явления - называется "количество ссылок". На книгу, на статью, на человека. Самая цитируемая книга, например - Библия. На Янку ссылаются достаточно часто - как на явление рок-культуры. Соответственно, она и есть таковое явление. Объективно. Вот как Гребенщиков - все пытаются написать ему в пику что-нибудь, поддеть или посвятить, развить - то же самое и с Янкой. Я слишком мало Янку слушал, это просто не мое. Это такая российская равнинная музыка, она мне нравится, когда она куда-то устремлена, а когда она просто растекается… "Направо пойду - пиздюлей получу, налево пойду - пиздюлей получу… Может, прямо пойти? А, все равно пиздюлей получу! Лучше останусь на месте, вот такой вот я…" Вот это мне не нравится. Надо выбрать - и пойти. Должно быть устремление. Неизбывное российское страдание - не для меня, я просто не такой человек. Нужно, чтоб был поступок, причем не в жизни, а в песне. Искусство - факт жизни. В Янке очень много из западного рока 70-х. У нас многие считают, что в роке люди живут так же, как они пишут. А по мне, так пусть человек ездит хоть в золотом "Кадиллаке" - лишь бы песни у него были хорошие. Это я просто такой человек - петербургский. Мне, например, не нравится, когда на меня кричат, а нравится, когда меня считают достойным собеседником, говорят со мной уважительно и спокойно. Не обязательно вдувать мне эту информацию в уши, можно просто сказать. И если можно сказать короче, - нужно сказать короче… Помнишь, у Жванецкого: "Голос командный, но приказ неразборчив". Особенно это касается даже не Янки и не Башлачева, а их эпигонов: "Я - голос поколения, вот сейчас за всех скажу: плохо нам, плохо, ну что ж мы такие уродились-то на этой земле-то?! Ой, братцы - да ничего, прорвемся!" Это у Шевчука. Или: "Ой, да ни хрена не прорвемся!" - это у Летова. Вот это вот "мы", "за все поколение скажу", "я такой же, как вы, просто пою и играю на гитаре"… Это не мое. А тогда я был вообще теленок, и я помню, с
какими песнями я приехал в Череповец - с лучшими своими песнями, эти песнями,
я считал, я оправдал свое земное существование - сейчас я эти песни даже
близким людям не играю. То есть я приехал с незамутненным сознанием. А Янка…
Мы ж еще попали туда по-разному: я послал кассету, мне позвонили и
пригласили, а Янку туда звали как почетного человека. Я к тому, что сейчас
надо вспомнить: а что было тогда? Сейчас мы говорим о Янке и знаем, что у нее
есть куча подражательниц, а тогда это было внове, тогда это было уникально.
Может, тогда никому из девушек не приходило в голову взять гитару… Настя,
Желанная - они более от искусства, Янка, конечно, была более корневая. Но там
слишком много было околомузыкальных вещей, слишком много субкультуры. И для
того, чтоб разглядеть в этом культуру - мне, питерскому мальчику - тогда
требовалось некое усилие, на которое я не пошел. И не иду до сих пор, потому
что огромное наслоение этих капустных одежек на субкультуре, которые нужно
снимать, чтобы добраться до какого-то ядра… Хотя вот мой друг, композитор
Саша Видякин, глубоко профессиональный человек - ему очень нравится Егор
Летов. А мне - нет. Опубликовано в книге "Янка"
(сборник материалов, авторы-составители Е. Борисова и Я. Соколов, СПб, 2001). |
|
|
|
|