Первая и последняя любовь

Из: «Первая и последняя любовь» (*)

…Упомянутое интервью — не единственное откровение в 3-м номере. Кроме него, ещё две сенсационные статьи, ждавшие публикации целых 4 года (знаю об этом из личных бесед с Жерносековым). Наконец «Любовь» решилась предать огласке имеющиеся у нее материалы, касающиеся лидеров экзистенциального русского андеграунда Егора Летова и Яны Дягилевой.

«Егор Летов — кто он?» — уже в заголовке спрашивает автор. Вопрос отнюдь не философский, так как далее речь идет о том, что Игорь Федорович Летов… погиб еще осенью 1989 года. И на концерте ГО в Воронеже, к примеру, его место на сцене занимал другой, естественно, похожий на него человек. Как погиб Летов? Был убит. Подробности не сообщаются. Но, как полагается в любом приличном журналистском расследовании, имеются фотографии (для сравнения), показания «свидетелей» и проч., и проч. После прочтения материала любому становится ясно, что нынешний Летов и настоящий Летов — два разных человека. Правда, на основной вопрос, — кто же он такой, человек, скрывающийся сейчас под личиной Летова, — ответа мы так и не находим.

Не менее детективная история — с Янкой. В журнале утверждается, что она и поныне здравствует… в сумасшедшем доме, куда ее «определили» отцы ее родного города Новосибирска. Более того, в статье, которая называется «Go home или Пора домой!», высказывается и вовсе кощунственная для многих читателей вещь: известная нам Янка — это женщина, не имеющая отношения к настоящей Янке, и лишь исполнявшая ее песни. Своего рода мистификация? Наверняка. Только вот в котором из двух случаев? В том, который якобы известен или в описанном в журнале «Любовь»?

«О’корок Новый» (Могилев) № 3 (13) / 1999

(*) Материал представляет собой рецензию на 3-й номер некоего журнала «Любовь» под редакцией «легендарного Леши Жерносекова из Воронежа». Судя по тексту, таковой журнал реально в природе не существует, и, как и рецензия на него, сконструирован одним из авторов «Окорока» в игровых / пропагандистских целях. Таким образом, мы имеем дело со старой самиздатовской забавой — мистификацией (в данном случае — двойной).