|
Вадим
Демидов (ХРОНОП) |
|
|
Янка…
Так как я давно уже ездил на всякие фестивали – в 86-м, в 87-м уже начал
ездить в Питер, в Москву, в провинциальные города – такое ощущение, что я ее видел
всегда. Потому что такой тип – тип поклонницы рок-н-ролла – он был тогда
очень распространен: плохо одетая девушка, с распущенными русыми волосами –
или схваченными в хвост, без косметики, с какой-нибудь авоськой или рюкзачком
через плечо, иногда в тельняшке… В общем, такое ощущение, что я ее встречал
на каждом фестивале, и уж точно видел ее в Новосибирске, где мы играли с
ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ на каком-то фестивале панк-рока. На сцену она тогда не
выходила, тусовалась где-то в кулуарах с Егором. Потом она, возможно, была в
Харькове, возможно, была в Нижнем – такой распространенный тип: она была везде, хотя, возможно, ее нигде не
было… Что
касается концерта в Зеленограде, – тогда на меня большое впечатление произвел
Ник Рок-Н-Ролл, который выступал перед ней и очень здорово напугал публику.
Мы с ХРОНОПОМ сидели ряду на 15-м, но у меня было абсолютно физическое
ощущение, что сейчас он спрыгнет со сцены, подойдет ко мне и убьет, и как он
это сделает – совершенно неважно, потому что ему доступны были все способы
убийства. И вот, после того, как меня очень сильно напугали, очень хотелось
немножко расслабиться, и как раз вышла Янка. Летова на сцене не было, был ее
обычный состав, с Джеффом на гитаре. Играли они, как всегда, ужасно, и
почему-то очень мало – полчаса максимум… Яна сногсшибательна была в какой-то
ковбойке, не заправленной в джинсы, как всегда, без косметики, с распущенными
русыми волосами. Какие песни она пела – я, естественно, не помню… То есть это
был концерт, с которого можно было спокойно уйти, не было какой-то такой
бешеной харизмы, и после Ника это тем более не смотрелось – там-то было
эмоций хоть отбавляй. Но я не ушел, дослушал концерт до конца, хотя бы
потому, что мне нравились ее песни, и меня раздражало, что все происходит не
так, как надо. Я еще и Егору это говорил в свое время, что вообще мне бы
очень хотелось, чтобы Янка встретилась с какими-то парнями или девчонками,
которые умеют играть на гитарах на уровне аккомпанирующего состава Siouxsie – вот это
тот вариант, в котором мне хотелось бы слышать эти песни. Без назойливых
фуззов и плохо сыгранных барабанов. Но, к сожалению, на этом концерте всего
мною желаемого не было, и это несколько раздражало. Но как было, – так и
было. Я в
то время, благодаря Егору, уже прослушал ее записи, знал, что это такое. Был
такой момент: когда мы с ХРОНОПАМИ как-то тусовались у Фирсова, туда пришел
Егор и сказал, что у него с собой мастер-ленты двух альбомов Янки, которые он
только что записал и привез Сергею, – Домой!
и Ангедония. Все их сейчас знают,
по полчаса такие альбомчики. А у меня с собой была пленка катушечная, на
которую могли убраться оба альбома на 9-й скорости – или один на 19-й. И я
говорю Егору: «Слушай, я запишу на «девятке» оба альбома». Он говорит: «Ты
что? С ума сошел? Там же все частоты пропадут!» – от чего я тогда чуть не
упал от смеха, потому что какие там «частоты»? Там же полнейшая жопа! Это
меня тогда очень позабавило, я его не послушал, записал, естественно, оба
альбома – разницы никакой не было, ничего не терялось, что на «девятке», что
на «девятнадцатой». Хоть на четвертой скорости, хоть на второй – нечего было
терять, все было одинаково. При том, что я Янку очень люблю, мне нравятся ее
песни, а песенка о трамвайных рельсах, наверное, войдет в пятерку самых
лучших рок-н-ролльных песен на русском языке... А как
такового общения, в общем-то, не было, потому что ХРОНОПЫ мало с кем были
знакомы, хоть и переиграли абсолютно со всеми героями рок-н-ролла своего
времени. Главным образом потому, что мы всегда жили в каком-то своем кругу и
ощущали какую-то самодостаточность – или мы были слишком скромны и
стеснительны. Во всяком случае, в 90-м году я не мечтал познакомиться с
Янкой, тогда, скажем, меня больше занимало знакомство с Силей, что, в конце
концов, и произошло… А в
91-м… Я не думаю, что спокойно это воспринял, но, по крайней мере, для меня
это было меньшим потрясением, чем скажем, смерть Цоя. Потому что у нее все
творчество – оно пронизало суицидом, поэтому все закончилось так, как оно и
начиналось… 26.01.1999,
Нижний Новгород. |
|
|
|
|