Янка как современное искусство
|
|
|
Не знаю, можно ли назвать это
анализом, скорей небольшой рассказ об одном явлении современной культуры. Это
явление – в целом – рок. Но я расскажу о Янке, Янке Дягилевой. То, что песни Янки – это
современная культура, я думаю, ни у кого не вызывает сомнений. О чем ее песни?
Это довольно сложный вопрос. Стоит заметить, что, слушая ее песни, не сразу понимаешь
смысл стихов, но все равно чувствуешь, что это круто, задевает. Только
прочитав ее стихи много раз, я начала понимать, что ассоциативный ряд,
выстраиваемый Янкой не случаен. Во-первых, она многое берет из
русской культуры: песен, сказок, частушек, поэзии. Многие ее образы – это аллюзии.
С другой стороны, она совершенно по-другому их раскрывает, можно сказать
по-современному. Про некоторые образы она наоборот пишет, что они устарели,
ушли в прошлое: «Поела моль цветную шаль На картах тройка и семерка…» Это принадлежности Кармен и символ рока (=судьбы). Это
устаревшие образы прошлого. Того времени, когда человеческая жизнь имела
какую-то ценность. Сейчас же, человек – пылинка, а площадь – это все. И
вообще несерьезно выглядят Кармен и роковые «тройка, семерка, туз» рядом с кольцом
танков. Это устаревшие персонажи эпохи гуманизма, а теперь-то все по-другому.
Цветаева пишет: «И падает
шелковый пояс / На площади круглой, как рай». А Янке площадь кажется круглым
адом. И во всей песне круг – это смерть: калейдоскоп, колесо, круги. И еще
образ бильярдных шаров. Это тоже, в общем-то, арсенал партнера цыганки. Он
сам вроде бы как шар. Но столкновение с новым железным и страшным миром,
тоталитарным миром, не выдерживает, трескается. «C’est la vie» бедного
идеалиста в 20 веке. И вот ярмарка превращается в какой-то балаган, и все
опять же по кругу вертится. А круг-то – смерть. И попугай раздает
«счастливые» билетики на трамвай до ближайшего моста. А с моста, как
известно, бросаются в воду. И еще вертолет без окон, без дверей, и везде
круги: в воде, у вертолета лопасти по кругу движутся. Вертолет – вверх,
человек - вниз, с моста. Кончается все тем, что «колесо вращается быстрей». Это
песня не призыв «давайте все умрем», горечь ее в том, что жизнь неизбежно
умрет, потому что все здесь искусственно. Жизнь-то не прямоугольная, как
кажется. Вообще образ смерти, так или
иначе, почти во всех Янкиных песнях. Еще одна очень хорошая песня
«По трамвайным рельсам». Рельсы – проторенная дорожка, ни вправо, ни влево,
туда, куда положено по маршруту, всю жизнь. А Янка по ним гулять пошла. А по
рельсам ГУЛЯТЬ не положено! Вместо ветра – черный дым с трубы завода, вместо
солнца – желтая тарелка светофора. А чтобы не увезли серые безликие машины, нужно
уметь зарыться в землю. Сжечь в печи одежду, чтобы никто не узнал, что она
гуляла по рельсам. Это культура uderground’а. Она не хочет быть среди серых
машин, но и диссиденткой не будет. Хотеть свободы – гулять по рельсам – это
первый признак преступленья и шизофрении. Поэтому надо успеть зарыться в
землю, а за прогулку по рельсам будет справедливым наказанием то, что будет
смотреть с портрета Железный Феликс. За свободу надо платить, и Янка это
понимает: «Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам…». И убили. И миру этому она говорит:
«гори, гори ясно» - и не жаль даже себя, пусть все сгорит, только чтобы ничего
не осталось от этой лжи. А в мире этом «от большого ума лишь сума да тюрьма /
от лихой головы лишь канавы да рвы». А бесплотные идеи вождей приводят к
бесплотным гостям – то ли бесам, то ли призракам умерших, войнам смертям. От
закрытых дверей люди звереют, а за накрытыми столами напиваются, сходят с
ума, убивают. Что же несет здесь утешение?
«Черный спутник». Место ангела хранителя занял бес. Под его «шершавым
крылом» всю ночь на пролет за круглым столом справляются поминки. С каким горьким сарказмом переделан
лозунг на красно-белых плакатах: «Эх, заводи самокат»! Все эти призывы к
труду и светлому будущему – ведь действительно предлагают завести САМОКАТ.
Самокат – это еще и палач самого себя. И сход этот народный, чтобы
решить, как весь этот бред, всю эту ложь обставить поприличней. А
оттого, что «от лихой головы лишь канавы да рвы» и просит с горечью Янка:
«научите желудком дышать», а то «болью скручиваются вены, распиленные
враньем…». Янка сделал невозможное: приняв
беспросветность, стала в ней источником света, перевела панковскую остервенелость
в состояние трагизма. Заключения не будет. Будет что-то вроде PS: Мы думаем,
что ложь может быть только при тоталитарном режиме в жизни, но это ведь не
так. В нашей жизни она тоже есть, только мы этого не видим, научились «дышать
желудком». Когда в человеке исчезает способность отличать ложь от правды,
ложь смыкается над его головой… 17
мая 2003 г. 23:03:11 Лия Беневич
ppp26-spb-213-221-48.ppp.sovintel.spb.ru Санкт-Петербург, Россия |
|
|
|
|