Из интервью: "ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!"

- С этого лета ты перестал работать с Янкой. В апреле этого года прекратила свое существование ГО, во всяком случае, ее концертный вариант. В чем причина всех этих расставаний?

Е.Л.: Знаешь, если ты делаешь что-то НАСТОЯЩЕЕ, СМЕЛОЕ, ЧЕСТНОЕ и ЯРКОЕ - тебя обязательно попытаются схватить и схавать. И неизбежно схавают и святыню твою обосрут, если постоянно не сигать за поднимаемую в очередной раз планку, если не сотворять всякий раз, когда на тебя разевают рот, ОЧЕРЕДНОЙ срачи, очередного отчаянного, чудовищного, безобразного, безнадежного и бессмертного скачка, на переваривание которого массам требуется н-ное время, необходимое для твоего нового шага в новые беспредельности. Это - всегда эпатаж в какой-то степени. Каждый твои шаг, каждое твое очередное творение должно быть пропитано такой агрессией, таким патологическим чувственным буйством, чтобы оно в стало, выперло ПОПЕРЕК ГЛОТКИ по возможности каждому «убежденному жителю». Так вот, если ты скверно и ежесекундно не гадишь на всех фронтах - тебя неизбежно сделают частью придворного попса, жадной массовой развлекухи - как это случилось с джазом, роком и тд и т п. И все это сейчас происходит с Янкой. Социум ее заживо пожирает, и она уже безвозвратно, как мне кажется, упустила время и место для необходимых в подобных случаях заявлении и действии. Теперь она вкупе с моими бывшими согруппниками (вернее, соГрОбниками), судя по всему, находится в противоположном моему делу лагере. Самым досадным образом они позволяют черни создавать, лепить из себя сладкозвучный, миф. Приятного аппетита! Понятно, не каждый может позволить себе радость и смелость наплевать в кургузые рожи своим почитателям, особенно, если среди оных - троицкие, липницкие и Гребенщиковы. Я очень отчетливо ощущаю все происходящее с Янкой, потому что сам висел на волоске, когда меня чуть не сожрали в 86-89, когда я терял драгоценное время, ожидая чуда с небес. И все-таки я выскочил из ловушки. С декабря 1989 по сегодняшний день я совершил ряд крайне важных для меня действии (среди которых, кстати, и роспуск 13.04.90 проекта, именуемого ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ), и не собираюсь останавливаться. Путь вперед - это всегда отталкивание, отстранение, отрицание, всегда - отказ, всегда - «Прощевайте!» Я, ничтожный, не хочу и не могу себе позволить быть пойманным в какую-либо ловушку гармонично-чавкающего бытия. Ведь я не оставляю следов на свежем снегу.

- В свое время ты заявлял, что "Русское Поле Экспериментов" и "Хроника Пикирующего Бомбардировщика" - твой предел. Затем была записана "Инструкция", а затем последовал и "Прыг-Скок". Что теперь?

Е.Л.: Не знаю. Не знаю даже, как тебе ответить. Это глупейше словами выражать. Я, вообще, замечаю, что подошел к некоей условной грани - к некоему, как бы высшему для меня УРОВНЮ КРУТИЗНЫ, за которым слова, звуки, образы уже «не работают», вообще, все, что за ним - уже не воплотимо (для меня, во всяком случае) через искусство. Я это понял, когда написал «Русское Поле». Оно для меня - вышак. Предел. Красная черта. Дальше - у меня нет слов, нет голоса. Я могу лишь выразить равнозначное этому уровню, являя просто новый, иной его ракурс. Это и «Хроника» с «Мясной Избушкой» и «Туманом», и «Прыг-Скок», и «Песенка Про Дурачка», и «Про Мишутку» (она Янке посвящается), и последняя моя песенка - «Это Знает Моя Свобода». Выше них для меня зашкал, невоплощаемость меня самого. А вот именно ТУДА-то И надо двигать. Видишь ли, надежда - это наиподлеишая штука. Пока она хоть В малейшей степени присутствует, можно хуи пинать - выбор крайне далече. А вот теперь - времени больше НЕМА. «Закрылись кавычки, позабылись привычки». Это - конец. Конец всего, что имело смысл до сих пор. Скоро утро. Новая ступень. Новый уровень. Новый ПРЫГ-СКОК. Осталось лишь всецето собрать все внимание, все силы, всю сноровку - и не пропустить необходимый стремительно приближающийся поворот. Как поступать в данной ситуации каждый решает сам. Манагер, вот, считает, что напоследок надо непременно поубивать как можно больше людишек. Янка двинулась в обратный путь - к родному человечеству, со всеми вытекающими из этого последствиями. Черный Лукич попер в католичество. Джефф решил работать в одиночку. А мне, видимо, пора готовиться к прыжку. Мне, вообще, в последнее время кажется, что вся моя жизнь была этакой изящной разминочкой, подготовкой к тому финальному, решающему, волевому рывку ВОН, НАРУЖУ, который мне и предстоит совершить, возможно, в самом скором времени, необходимость которого уже покачивается на пороге, поглядывает на часы, постукивает по циферблату и подмигивает

   Омск, 10.09.90 г.

ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД