РЕЦЕНЗИИ на альбом "Не положено"


Под каблуком потолка
Не Положено


"Все-таки это состоялось - все эти наши кривые, дурацкие, дерзкие и отчаянные песенки и альбомчики. Вся эта наша ГрОб-музычка", - утомленно, но гордо писал Егор Летов в 1990 году в журнале "Контр'Культ'Ура". И вот теперь дебютирует на виниле фирма "ГрОб Рекордз" при посредничестве "Bo'N'Da Records". Все сие есть "ТАУ-продукт", как у Высоцкого была песня про "Тау-Кита". Действительно, чем-то инопланетным отдается.

Запоздалое появление дисков Янки и ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ (записанных в 1987-88 гг.) по социальному значению для отечественной рок-культуры трудно переоценить. Это - глас осмысленной оппозиции, явно враждебной к сложившемуся рок-истеблишменту, вопль надрывный и страстный, и адекватное эхо "корчей безъязыковой улицы"* (в подземных переходах Невского, кажется, еще поют "Все Идет По Плану"), и торжественная дефлорация российской музыкальной индустрии - в плане приобщения к "табуированной лексике". После романов Э. Лимонова и фильмов К. Муратовой, теперь на пластинке "великий и могучий" предстает без ханжеских "фиговых листков". Но в первую очередь - это момент истины. В сознании артефактом современной культуры творчества столь неординарных, талантливых людей, уже неоспоримо "состоявшихся", есть что-то от покаяния. Тем более, что для Янки оно пришло посмертно.

"Мы под прицелом тысяч ваших фраз, - а вы за стенкой, рухнувшей на нас", - поет Янка. Трудно писать о ней. Потому что надо слышать этот пронзительный крик, напряженный, как линия электропередачи, выговаривающий страшные, жалобные, большие слова. Они настойчиво бьются, стучатся в сознание - и строчки наслаиваются, "заводной калейдоскоп звенит кривыми зеркалами, колесо вращается быстрей" - возникает зыбкое, неуютное, тревожное состояние. А в голосе - нерасплесканная, истовая любовь к жизни, совершенно русская, какая-то крестьянская девичья тоска, и тут же урбанистическая холодная усталость. Вот так - "очень в точку, если в одиночку".

На янкином альбоме ощутимо присутствие Егора - то жужжит его "зафузованная" электрогитара, то звучат подстукивания и прочие шумы. На "двойнике" ОБОРОНЫ есть тема, сочиненная ими вместе. Как Янка, Егор побывал "под струёй крутого кипятка", и обварившись, мучается, и песни из него выходят вместе с грязью, с кровью и гноем. Это крамольный, брыкающийся, богохульствующий, матерящийся альбом, и это самое рок-н-ролльное, что выросло за последнее время на отечественной ниве.

…"У каждого из нас быть могут разные ходы, но цель у нас едина - суицид" - в этих словах, напоминающих знаменитый тезис А. Камю ("Есть лишь одна по настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства". "Миф о Сизифе") - не цитата классика, но зерно еще одного программного заявления Егора: что настоящий рок есть нечеловеческая музыка, и истинные рокеры уже мертвы. Подобная экзистенциальная критика действительности требует незаурядного мужества, ведь сразу же приходит потрясающее все существо автора прозрение: "А вы остались такими же". Наверное, поэтому Летов теперь распустил ОБОРОНУ и замолк.

Жуткие слова пропела и Янка: "Кто не покончил с собой, тех поведут на убой…". Но именно в том, что эти два человека доверчиво отдали нам самих себя, и заключается надежда. А может быть, вера: не раздавит бытие, этот "каблук потолка", услышат, поймут, и что-то изменится. Настанет "великий праздник босоногих идей".**

А. Курбановский, FUZZ №9/1993

*У Маяковского: "улица безъязыкая".
**У Янки: "Великий праздник босых идей".


Первая и, на мой взгляд, последняя пластинка легенды рок н-ролла Янки Дягилевой. Запись для выпуска была сведена еще в конце 1991 года, а увидела свет только сейчас. Материал этой работы известен почти всем (кто хотел), так что я не вижу смысла его представлять. Единственное, о чем можно пожалеть – это тираж, который составляет всего 5 тысяч, и уже сейчас купить эту пластинку практически невозможно.

«Пятая Стена» №24(5), май 1993


Трагическая судьба Янки Дягилевой, чья жизнь оборвалась несколько лет назад – в ее непростой музыке, в ее непростых мыслях и стихах, исполненных с болью и отчаянием. Еще одно послание из прошлого, когда мы все еще были скованы одной цепью. Кто бы знал, что цепь давно проржавела…

  Я молодой. 1992 (?)


Первый альбом русской поэтессы и барда Яны Дягилевой (Янки) – очередная посмертная пластинка. Янка трагически погибла в возрасте 25* лет. Принято считать, что эта сибирская девушка своими песнями и стихами закрыла брешь, образовавшуюся после ухода другого русского сибирского** поэта – Александра Башлачева. Объяснить, о чем ее песни, невозможно – столько в них истинной поэзии, неприкрытого трагизма и детской незащищенности. О песнях Янки хорошо было сказано в одной из отечественных рок-энциклопедий: «Урбанизированный милитаристский пейзаж, мир, населенный неодушевленностью, и даже живое в нем сравнимо с мертвым».

В подборку вошли вещи с матрицы, записанные Егором Летовым в январе 1988 года и составившие основу альбома "Не Положено", и песни с концерта в каком-то общежитии Новосибирска***. Выделить из них лучшие и худшие невозможно – они равноценны по силе и глубине, по чуду воздействия. Думаю, пластинка представляет интерес как для любителей рока, так и для любителей авторской песни. К сожалению, пока это ее единственный диск. Янка оставила несколько магнитофонных альбомов, хотелось бы, чтобы они тоже поскорее увидели свет.

Алексей Певчев, «Столица» (Москва) 1992

*24 лет
**без комментариев
***Видимо, автор путает этот альбом с пластинкой «Стыд и Срам».


Не Положено (1987)

Январь 1988 года. В оригинале это – коротенький 20-минутный акустический альбомчик. Это, вообще, первая янкина запись. Некоторые песни больше нигде не повторяются, хотя в целом это – подборка впоследствии известнейших, солиднейших и популярнейших «хитов» («Особый Резон», «Фальшивый Крест», «Берегись» и др.). Как я уже говорил, это – акустика (я лишь подстукивал и подыгрывал на электрической гитаре, – надеюсь, ненавязчиво). Это самый мой любимый из янкиных альбомчиков, несмотря, а, может быть, и благодаря отсутствию постпанковых аранжировок, моих «фирменных» пошумелок и атонального рева, которые теперь привычны и свойственны янкиному аккомпанементу. Альбом очень живой, честный и энергичный, и отличается заметным отсутствием эстетства и утонченности, которые все более и далее прорываются в ее последних опусах. Здесь пока еще нет давления на жалость, которое, как мне кажется, прослеживается и местами попросту сквозит во всем ее последующем творчестве и которое, по-видимому, имеет упорное стремление трансформироваться, в конце концов, в некий отрешенный, обреченный и бессильный бабий плач.

В конце 1989 года без согласия на то автора, я, как мне кажется, резонно добавил к уже записанному еще несколько песен из ее акустического фирсовского «бутлега», а также – из своего «архивного» студийного запаса – дабы довести общее время звучания альбома – хотя бы до получаса, т. к. из-за первоначальной краткости он практически не распространялся, либо имел хождение в качестве дописок. Сама Янка гневно отказывается от этого полученного дополненного, полупиратского варианта.

 

Е. Летов. «Гроб»-хроники. «Контр’Культ’Ура» №3/1991


ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД